Простить мать или отца — чего ради?

— Видишь, я смогла.

— Кто тебе сказал, что смогла? Много ты о себе возомнила. Проект еще не утвердили.

— Утвердят. Я в него всю душу вложила.

— Подумаешь. Вложить душу еще не означает вложить мозг. А с ним у тебя еще с детства дружбы нет, я это всегда говорила.

Этот внутренний диалог с мамой Таня крутит в голове как заезженную пластинку. Проект, скорее всего, примут, тема разговора сменится, но это никак не повлияет на суть беседы. Таня спорит и спорит. Берет новые высоты, срывает аплодисменты друзей и коллег, но мама в голове никак не соглашается признать заслуги дочери. Она никогда не верила в Танины способности и не поверит, даже если Таня станет президентом всея Руси. Вот за это Таня ее не простит. Никогда.

Юле еще сложнее. Когда-то ее мама ушла от папы, не дав годовалой дочке ни одного шанса узнать отцовскую любовь. Всю жизнь Юля слышала избитое «все мужики — козлы» и даже не удивилась, когда мама припечатала этим же ярлыком новоиспеченного Юлиного мужа. Первое оскорбление супруг героически стерпел, но долго сдерживать тещин натиск не смог: собрал чемодан и ретировался в дымку светлого будущего. Юля с мамой не спорила, а просто обиделась на нее. Смертельно.

Что уж говорить о Кате. Ей достаточно на секунду закрыть глаза, как она видит папу с бельевой веревкой в руке. И тонкие ниточки-полосы на розовой коже. Проходят годы, калейдоскоп судьбы складывает все более причудливые картинки, но Катя их не замечает. В ее глазах отпечатался образ маленькой девочки, закрывающей от побоев лицо. В ее сердце — кусок льда, вечного, как вечны ледники на вершине Эвереста. Скажите, разве это когда-то можно простить?

Простить родителей иногда бывает сложно. Порой — очень сложно. Но насколько акт прощения невыносим, настолько же он необходим. Не родителям — нам самим.

Что происходит, когда мы обижаемся на них?

• Часть нас застревает в прошлом, забирая силы и впустую сливая энергию. Нет ни времени, ни желания смотреть вперед, идти, созидать. Воображаемые разговоры с родителями хлещут сильнее прокурорских обвинений. Обиды придавливают к земле тяжестью рыцарских доспехов. Не родителей — нас.
• Обвиняя родителей, мы занимаем позицию маленького беспомощного ребенка. Ноль ответственности, зато куча ожиданий и претензий. Подайте сострадание, предоставьте понимание и вообще, будьте добры, обеспечьте. Далее следует список пожеланий.

Все бы ничего, вот только родители вряд ли эти пожелания исполнят. Даже если в настоящем мама все осознала и силится исправить ошибки молодости, ей это неподвластно. Мы обижаемся на прошлое, а его не изменить. Остается одно: внутренне вырасти и взять ответственность за свою жизнь. Если очень хочется, пройтись по претензиям за недополученное и предъявить их, чтобы наконец закрыть гештальт. Но, опять же, не родителям — себе.

• Скрытая или явная обида излучает вибрации, и вовсе не добра и радости — негатива. Что излучаем, то и получаем. Стоит ли удивляться, что обижают часто. Не родителей — нас.
• И самое главное: нравится нам это или нет, но мы несем в себе частичку родителей. Мамин голос в голове уже давно не мамин, он наш собственный. Отрицая маму или папу, мы отрицаем часть себя.

Ситуация осложняется тем, что мы как губки впитали в себя шаблоны родительского поведения. Поведения, которое не простили. Теперь стоит нам уже с собственными детьми повторить в сердцах мамину фразу, прикрикнуть или, не дай бог, шлепнуть, как незамедлительно обрушиваются они: шквал упреков. Обвинения без права на оправдание. Стена ненависти. Только уже не к родителям. К себе.

Кто-то пытается вырваться из замкнутого круга ненавистных сценариев путем запрета. Помните данное в детстве обещание «никогда не буду такой, когда вырасту»? Но запрет не помогает. Когда мы не в ресурсе, родительские шаблоны вырываются из нас словно ураган, который вот-вот унесет с собой и домик, и Элли, и Тотошку. И ведь уносит же.

Как тогда быть? Остается второй вариант: вымыть обиду из души. Часто нам кажется, что «прощение» равно «оправдание». Но если я оправдаю физическое или эмоциональное насилие, то мало того, что и дальше позволю так с собой обращаться, но и сама начну поступать похоже. Это заблуждение.

Прощение равно принятие. Принятие равно понимание. Чаще всего это про понимание чужой боли, потому что только она толкает на причинение боли другим. Если мы видим чужую боль, то сострадаем и наконец прощаем, но это не значит, что начинаем поступать так же.

Истинное прощение всегда проходит в два этапа. Первый — выпустить накопившиеся негативные эмоции. Второй — понять, что двигало обидчиком и зачем нам это было дано.

Выпустить эмоции можно через письмо обиды. Вот один из вариантов письма:

«Дорогая мама / Дорогой папа!

Я злюсь на тебя за то, что ты…

Я обижаюсь на тебя за то, что ты…

Мне было очень больно, когда ты…

Мне очень страшно от того, что…

Я разочарована тем, что…

Мне грустно от того, что…

Мне жаль, что…

Я благодарна тебе за то, что…

Я прошу у тебя прощения за то, что…

Я люблю тебя».

Чаще всего писать приходится не раз. Идеальный момент для завершения техники — тогда, когда по первым пунктам сказать больше нечего. В душе остаются только любовь и благодарность.

Когда негативные эмоции ушли, можно продолжить практику. Сначала письменно задайте себе вопрос: почему мама или папа так поступали? Если вы действительно выпустили боль, на втором этапе вам сам собой придет ответ в духе «потому что иначе не умели, не знали, потому что сами был недолюблены, потому что их так воспитывали». Пишите до тех пор, пока не прочувствуете всем сердцем: мама с папой дали то, что могли. Ничего другого у них просто не было.

Самые пытливые могут задать последний вопрос: зачем мне была дана эта ситуация? Не буду подсказывать — ответы вы найдете сами. Надеюсь, они принесут вам окончательное исцеление.

И напоследок. Прощение недоступно слабым. Прощение — удел сильных. Сильных сердцем, сильных духом, сильных любовью. Если это о вас, простите родителей.

Об авторе