Как пережить юность в старости: разные этапы каждого возраста

Цифры в паспорте не так много говорят о нас, как нам кажется. 

В детстве мы проходим и через юность, и даже через зрелость, а в старости снова возвращаемся к детству. 

Как это происходит и как почувствовать себя счастливыми независимо от возраста?

Мы привыкли делить жизнь на возрасты: детство, отрочество, молодость, зрелость, старость. Но саму категорию возраста можно понимать шире. Каждый возраст — не только период жизни, это целый цикл, вмещающий все фазы развития человека. Всякий раз, вступая в очередную фазу, мы последовательно переживаем внутри него и детскую неуверенность, и удивление миру, и отроческую ломкость, беспокойство... и постепенное старение, изживание этого возраста.

Повторение чувств в каждом возрасте

Мы движемся через все возрасты и их фазы: от детства детства (от 0 до 1 года) к старости старости (после 80 лет). Периодизация возрастных этапов условна — важна сама модель двойного возрастного деления жизни.

Внутри каждого возраста существуют периоды отрочества, когда мы переживаем резкую ломку мироощущения, кризис доверия и уверенности, отчуждение от окружающих, чувство утраты смысла жизни. Первое отрочество случается уже в детстве: для «кризиса трех лет» характерны тенденция к самостоятельности и обостренно негативное, «ослушническое» отношение к взрослым.

В 35–40 лет у многих наступает кризис среднего возраста: чаще случаются разводы, экзистенциальные и семейные драмы, у кого-то возникает ощущение исчерпанной жизни и нового отчуждения от мира.

Как в зрелости есть место отрочеству, так и в отрочестве бывает время гармоничного расцвета, то есть зрелости. И старость тоже повторяется в жизни не раз: когда мы прощаемся с детством (9–10), с отрочеством (16), с молодостью (28–30), со зрелостью (55–60), а затем готовимся и к прощанию с самой жизнью. Кому как повезет, но для современных западных обществ можно с толикой щедрости указать этот период как «после 80 лет».

У каждой фазы возрастов особое мироощущение. Молодого человека под тридцать одолевает чувство «конца молодости», изношенности своего возраста, необходимости переступить черту и усвоить привычки следующего возраста. Это чувство роднит его с десятилетним ребенком, который вырастает из своего детства, с 16-летним подростком на пороге молодости и с тем, кому под 60 и кто уже чувствует приближение старости.

Главное событие жизненного цикла

В каждом возрастном этапе наблюдается и его соответствие самому себе: детство детства, отрочество отрочества, молодость молодости, зрелость зрелости, старость старости. Два из них — детство детства и старость старости — прилегают к началу и концу жизни, задаются временем рождения и смерти. А три остальных представляют собой центральные оси, вокруг которых словно вращается наше существование.

Отрочество отрочества (13 лет) — это время пробуждения пола, когда человек оказывается способен к продолжению рода. Это и возраст пробуждения самосознания, острой и порой мучительной саморефлексии — о внешней и внутренней личности, о своем месте и предназначении в мире.

Молодость молодости, первая половина 20-х, — возраст, наиболее подходящий для брака и рождения первых детей, а также возраст профессионального самоопределения, завершения цикла ученичества, когда мы становимся самостоятельными, начинаем сами обеспечивать свою жизнь.

Зрелость зрелости, от середины 40-х до середины 50-х, — возраст совершенства, время наивысших профессиональных достижений, когда мы уже в состоянии определить свое место в обществе и в памяти грядущих поколений.

Разглядеть похожее в непохожем

Получается, что возрасты не только сменяют друг друга, но и повторяются в нашей жизни. Если мы это поймем, нам станет легче ощутить симпатию к людям иных возрастов, а не только к своим ровесникам, чьи интересы мы понимаем и разделяем, сравниваем их достижения, надежды и неудачи со своими.

Нередко «эти совсем еще дети», «эта молодежь» или «эти старики» оказываются вне круга нашей экзистенциальной солидарности... Но, приближаясь к порогу старости, мы способны сопереживать юноше на пороге зрелости, или подростку на пороге молодости, или ребенку, вступающему в отрочество. Так мы можем увидеть новые — абсолютно реальные — конфигурации возрастных общностей и симпатий: молодое в старом и в молодом, детское в зрелом и в детском.

Расцвет юности в старости

В каждом возрасте можно разглядеть немало парадоксов. Человек преклонных лет бывает раскрепощеннее юных. Прежние возрасты в нас не только продолжают жить, порой они впервые по-настоящему пробуждаются, когда их время, казалось бы, давно прошло. В отрочестве или в молодости часто не хватает времени на то, чтобы их глубоко пережить, войти во вкус, испытать в полной мере, — мы торопимся вперед, нам хочется поскорее добраться до зрелости.

Если мы уже испытали все прелести взрослости, то, подходя к рубежу 50 лет, можем чуть расслабиться... и наконец просто позволить себе быть юными! Глядя на хмурого, зажатого 20-летнего, обремененного задачей определить себя, а также ответственностью за будущее, 50-летний может вполне оценить тот резерв беззаботной юности, который он накопил трудами прежних лет.

Когда зрелость уже достаточно испытана, мы можем заново развернуть все возрасты и перечитать их не спеша

Такая рокировка возрастов — зрелость в ранней молодости, молодость в поздней зрелости — характерна для времени, когда социальная ответственность все больше перекладывается на молодых. Зато ее бремя снимается с плеч 50–60-летних: инерция или разгон, достигнутый к середине жизни, толкают их дальше с уровня на уровень.

Когда зрелость уже достаточно испытана, мы можем заново развернуть все возрасты и перечитать их не спеша, как пройденные в школе книги, — уже не для того, чтобы сдать экзамен на «готовность к жизни», а потому, что это и есть настоящая жизнь.